Воспоминания о уроках литературы...

Уроки литературы в нашей школе оставили весьма яркие воспоминания. Когда от нас ушел Александоров, то взамен ему нашли пенсионерку Риту Осиповну Мазель. С ней отношения у нашего 10-Б не сложились с самого начала и до конца. Весь год мы что-нибудь откалывали. Сначала с ней поспорил Леша Герасимов, тогда она оставила нас после уроков, а его удалила из класса. Сидим после уроков, скучно. Вдруг открывается дверь и вползает Лешка на коленях со словами: "Простите, больше не буду". Мы замерли, получилась немая сцена, а потом уж хохотали от души. На этом наши злоключения с ней не кончились.

Проходили мы Фадеева "Разгром", кажется. Вызывает она Федьку Логинова. Он с ней о чем-то спорил, а потом вдруг говорит: "Вы совершенно не понимаете, чем шлюха отличается от проститутки. Хотите обЪясню?" Мы оживились прислушиваться стали, но у Риты Осиповны нервы не выдержали, она его на место отправила.

Любимым поэтом у нашей преподавательницы был Маяковский, она его книги на тумбочке возле кровати держала. Так, когда мы сочинение по Маяковскому писали, каждый старался ее как-то подцепить. Мишка Кожин написал, что "революция странно повлияла на поэтов: Маяковский влюбился в лошадей, а Есенин разочаровался в коровах". Может я что-то путаю Мишка лучше знает, но смысл был примерно такой. Я написала, что после ее уроков совсем разочаровалась в Маяковском, которого до этого безумно любила. Помню пришлось перекопать всего Маяковского, чтобы аргументировать свое высказывание. Нашла у него замечательную фразу: "С неба смотрела какая-то дрянь, величественная, как Лев Толстой". На этом свои доказательства и строила. Пять она мне все таки поставила.

После наших мытарств, наша классная - Елена Борисовна Иванова, сказала нам с ней не связываться, а на все замечания отвечать: "Извините, исправлюсь". И вот на очередном уроке, она нас пытает, мы ничего не говорим, а только: "Извините, исправлюсь". В общем доконали мы тетушку, даже самим ее жалко стало. С трудом мы этот год закончили. Даже И.В. Ширстова мне сказала, чтобы мы дали ей спокойно доработать, а Рите Осиповне, чтобы дала нам спокойно школу кончить. Так мы дальше тихонько и доживали.