Надо сказать некая «кастовость» к этому времени у нас уже появилась – поэтому нашему классу позволили ехать без классного руководителя и в пятницу вечером. Сборы проходили очень нервно – я помню, что накануне, наверное, раз шесть звонил Антону для решения какого-то вопроса, но его не было дома, и мне приходилось «напрягать» его маму.

Утро пятницы выдалось солнечным и теплым. Из-за сборов я «забил» на первый урок - биологию, но более всего меня угнетало моё простуженно- температурное состояние. День проходил ужасно медленно, мы просто «отсиживали» уроки, нам не терпелось поскорее отправится в лес. Но лаба по физике в этот день мне запомнилась – это была мерзко пищащая «скорость звука». Поехать было решено прямо после уроков из лицея. Коллектив собрался ударный – все, с кем я дружил в классе: Макс, Джек, Игорь, Камаз и Антон. Но уехать рано не получилось – у Антона были какие-то дела, и мы несколько часов сидели на первом этаже лицея на ковриках в ожидании его и пели под гитару песни. Кстати, это был первый турслет для моей гитары. Наконец, Антон появился, обвешанный всяческими фотоинструментами (для этого он даже нацепил портупею), и как всегда жизнерадостный. Мы тронулись в путь. Наше круто-расслабленное поведение можно было охарактеризовать термином «молодые львы». Я еще добавлю к этому цифру один, т.к. были и «молодые львы-2», но это уже совсем другая история.

А пока мы ехали в битком набитой электричке на ту же «Взлетную». Мы с Игорем пытались играть на гитаре, это весьма плохо тогда получалось, но нас это не напрягало, остальные подпевали и резались в карты. На какой-то станции в наш вагон пытались подсесть еще несколько лицеистов из «компании Коли Елисеева», но это им не удалось из-за большого количества народа, хотя кто-то, помниться, залезал в окно и подсовывал нам свои рюкзаки. Уходя, мы поставили на голову кому-то чей-то очень тяжелый рюкзак, - этот эпизод вспоминается часто, поэтому не буду его рассматривать подробно. На станции к нам присоединился весьма коммуникабельный студент по имени Саня Тормасов, это была наша с ним первая встреча, позже по его поводу у Иры Красненковой сложится целая эпопея. По дороге мы были неприятно удивлены количеством народа, также шедшего на турслет – мы шли относительно рано, а вот дорога за нами напоминала татаро-монгольское нашествие.

В лес мы вошли, когда уже почти стемнело. Нас встретили и повели в лагерь к месту стоянки тропарей. Часть дороги проходила по прошлогодней тропе, и мы наматерились, карабкаясь с рюкзаками по темным оврагам и кустам. Наконец, нам было указано место для лагеря. Вокруг уже ничего не было видно. Да и дорога по жаре нас вымотала – вся газировка закончилась еще в электричке. Наверное, мы и проголодались тоже, не помню. Но, к нашей чести, палатки мы поставили хорошо и быстро, развели кое-какой костер и стали ждать вскипания чая. Оторванными от мира мы себя не ощущали – вокруг шла глобальная массовая пьянка. Толпы студентов шлялись по лесу, устраивали разборки друг с другом, потом вместе пили за примирение. К нашему костру они тоже заходили, а заходили они «не пустые», так что кое-кто не выдержал такой атаки спиртного на организм. Его все дружно приводили в чувство, кстати, делали это очень грамотно и отзывчиво. Так вот со стороны покажется – ну какой интерес приводить в чувство пьяного и потом писать об этом? А нет, мне этот факт запомнился – спиртное тогда для нас не было обыденной вещью, такие состояния – тоже, да и отношения были человеческие, нормальные. Поэтому пока несчастный пил сгущенку, мы сидели с ним под деревом, в стороне от костра и потягивали Sangria (компот ведь, но совсем понемногу), попутно наблюдая за перемещениями по лесу бухого народа и обсуждая жизнь. Дождавшись чая и откачав товарища, мы разошлись по палаткам: Джек, Игорь и я – в палатку Джека, а Антон, Макс и Камаз – в палатку Макса.

Утро было пасмурным и началось с расталкивания пустых бутылок (выпитых не нами) по ближайшим кустам. Самое удивительное, что проснулся я без всяких признаков простуды – бодрый и веселый. Наши шумные соседи – Соколов и компания - перебрались в другую часть лагеря, а мы приступили к выполнению турслетных обязанностей. На нас с Антоном висела фотосъемка всего слета – «информационная поддержка». Надо напомнить, что тогда, в 94 году, цветная печать «Кодак» и прочих еще только начинала становиться доступной, и фотоаппаратов тоже было не много, так что статус наш в собственных глазах был высок. У нас были большие, но хорошие аппараты, у Антона еще была портативная вспышка, поэтому я должен был снимать события дневной части слета, а Антон – ночную тропу.

Погода к середине дня окончательно испортилась – шел мелкий осенний дождь, правда с перерывами, но всё было вокруг мокрым. Федот отвел нас на место нашей точки. Место было шикарное – у самой реки стояло толстое дерево, перед ней площадка, доступ сюда осуществлялся по лесенке, вырытой в земле, над которой смыкались ветви деревьев. Оставляя нас на «рабочем месте», Мишка убедительно просил «не раз...ть» эти самые ступеньки. Мы расчистили площадку и сделали «крест» - прибили перекладину и установили систему подачи «крови». Система по идее должна была работать так – меня бьют ножом, я незаметно открываю рукой кран на шланге, который спрятан под одеждой, из емкости за стволом дерева начинает течь «кровь», которую нужно набрать в кружке и дать испить лицеистам. Остальное мы решили доделать вечером, мне надо было «отснять» еще и конкурс обедов у нескольких классов. Пока я бегал по лагерю, остальные занимались приготовлением обеда и другими точками. Надо признаться, я набрал с собой массу сменной одежды, и как только какая-то часть её намокала, я шел переодеваться. Народ над этим подтрунивал не только в этот раз, но и на других слетах - сколько трусов лежит в моем большом рюкзаке... В один из таких моментов смены одежд я обнаружил в палатке Снейка, Джека и Онегина, которые спали богатырским сном. Поругавшись на них, я опять куда-то убежал.

Сам момент начала тропы мне запомнился плохо – видимо, слишком сильно волновался. Честно сказать, мы нашу систему ни разу не тестировали, но на момент начала тропы «по графику» я уже висел (т.е. стоял на маленьком уступчике), привязанный к кресту. В красивой белой рубашке с кружевными манжетами, местами разорванной, бандане на голове и разукрашенный кровоподтеками и синяками. Передо мной у костра расхаживал Игорь в белом халате, высоких болотных сапогах, в черных сантехнических перчатках и чулке на голове из-под которого горели светодиоды глаз. Позже люди говорили, что выглядело эффектно.

Естественно, первая группа пришла с отклонением от графика на полчаса. Они спокойно спустились по лестнице и выстроились на площадке. Игорь сказал какой-то эпический загруз, ударил меня этим ножом (естественно, того, что у него лезвие в ручку уходит, никто не заметил) и я, что-то простонав, «умер». Когда я открыл кран для крови, то меня ждало два облома – во-первых, кровь была бледно-розового цвета и не красила рубашку. Во-вторых, она быстренько потекла мне в штаны, а в прохладный осенний вечер это было весьма неприятно. Игорь кое-как нацедил им «крови» и группа удались без особых эмоций.

Надо было что-то делать, ибо точка в данном виде была абсолютно неинтересна. Примерно в это время к нам присоединились Макс, Джек, и ребята из Б1 класса. Они уселись в кустах на склоне, так что площадка нашей точки была для них видна как театральная сцена. Нож был заменен на игрушечный револьвер китайского производства, достаточно громко стрелявший пистонами – из ствола даже вырывалось пламя. «Кровь» стали наливать в кружку заранее, про систему «подачи крови в штаны» пришлось забыть. Это сказать легко, а мокрые трусы напоминали мне о ней до конца тропы.

Вторая группа прошла веселее, и не только из-за наших усовершенствований, а и потому, что ступеньки и площадка размокли и стали скользкими. Ну, гулять - так гулять, решили мы – школьникам не покатит, так мы порадуемся, и после второй группы все не занятые в сцене лица кинулись к реке набирать воду и поливать площадку и лесенку.

Третья группа была переломной – при спуске по лестнице их полили с веток, они почти бегом вылетели на скользкую площадку – ни дать, ни взять «Ледовое побоище». Их проводником был известный всем Леня Соловьев, он шел и летел первым, и на боку доехал почти до креста. Сверху картина выглядела весьма забавно – группа, еле стоя на ногах выезжает по спуску, кое-как останавливается, потом кто-то один поскальзывается и увлекает за собой остальных - класс снова пытается устоять на ногах. Мы тоже вошли в наши роли – Игорь был очень злобным, я играл совсем замученного героя, хриплым голосом напутствующего молодежь. Конечно, некоторые личности пытались обсмеять представленную им картину, но Игорь пугал их большим топором, так что в целом «дети» были контролируемы.

Дальше группы шли по тому же сценарию, с какого-то момента Игорь в конце шоу стал произносить коронную фразу: «Водоплавающим вниз, остальным - наверх», после которой пара человек действительно отправилась в реку. У меня были свои проколы – по плану в момент «смерти» я дергался всем корпусом и повисал на руках, так вот после нескольких групп я уже не мог висеть и срывался вниз, где злобные дети пытались попинать меня ногами, дабы проверить, жив я или нет.

С какой-то группой приходил Антон, фотографировал нас, и, кажется, принес нам водки. Но мы в процессе представления не пили, только один раз налили её в кружку и хотели дать как мою кровь «детям», но пожалели их и выплеснули в огонь, где она красиво горела синим пламенем.

После последнего класса наша группа поддержки отправилась дальше смотреть остальную тропу, а мы с Игорем задержались собрать реквизит. Я был мокрый, грязный и разрисованный, поэтому захотел окунуться – да и настроение было великолепным. Но купаться я хотел как есть, не раздеваясь. Я подошел к берегу и упал плашмя в воду. В процессе падения я вспомнил, что на мне сухие и тяжелые туристские ботинки (те самые, которые знавали под собой паркет Эрмитажа), и решил оставить-таки ноги на берегу. Но до дна оказалось глубже, чем ожидал. Поэтому, когда я оперся руками о дно, моя голова находилась под водой. Выхода было два – либо спасать себя самому и мочить «давы», либо лежать и ждать помощи от Игоря (как Шарик из Простоквашино с ружьем на дне). Я выбрал второе. Оттолкнувшись руками, я вынырнул и пискнул что-то Игорю. Он, не спеша, поднял ботфорты своих огромных сапог, зашел в воду, взял меня за шкирку, как котенка, и вынул из воды почти с теми же словами, что и бобер в мультике («Второй раз спасать не буду»).

Я переоделся, и мы тоже отправились на остаток тропы. На следующей точке у большого дерева, полулежащего в воде, была точка русалок – там раздавались их песни и взлетали фейерверки. Но теперь, после окончания тропы там стоял только совершенно голый Федот, пытавшийся поджечь оставшиеся петарды. Заметив, что одна студентка поворачивается в его сторону, я предупредил её: «Не смотри, он голый». «А что я там не видела?», - удивленно ответила она.

В конце тропы мы присоединились к нашим и отправились в лагерь. Как мы заметили по дороге, тропа не прошла для Антона бесследно: на каждой точке ему как фотографу отдавали дань уважения – наливали. Отказывать было неудобно, поэтому на обратном пути Антон отдал на всякий случай фотоаппарат Максу, а сам шел, расставив руки в стороны, как канатоходец.

В лагере было холодно. Костра не было, холодный ужин есть никто не хотел, мы сидели под деревьями, пели песни и обменивались впечатлениями о тропе. Антон и я что-то не поделили и кидались друг в друга вилкой.

Камаз рассказывал про точку на которой он работал – «захват заложников». Было о чем рассказать – после прохода первых двух-трех человек они поднимали сетку, отсекавшую остальных, палили из пушек, а пленников утаскивали. Если кто-то сопротивлялся, то им приходилось ощутить на себе резкость Сокола, Полковника и Никиты. Но таких героев было мало.

Когда наши пошли спать, мы с Антоном отправились к 11 А2 – греться и петь песни. Я стал мучить всех своим пением и игрой на гитаре, пока меня вежливо не заткнули. Вскоре мы отправились спать.

Утро, как и в прошлый раз, запомнилось мало. Фотографировали разные мероприятия слета, собирались. Помню лишь дорогу обратно – было очень жарко и хотелось пить, все мои как-то растерялись по дороге, поэтому большую часть пути я провел с Викторией Викторовной (помните?!) и Максом из Б1 класса. Да еще в самом начале пути, когда вся школа выходила из леса, на его опушке стояла машина с разложенным задним сиденьем, с которого на нас изумленно смотрела голая влюбленная парочка, застигнутая в самый ответственный момент и вынужденная выслушать массу советов и скользких комментариев.