Первой задачей в новой роли был поиск места. Так что на протяжении летних месяцев по выходным мы периодически выбирались за город в компании Ирины Вениаминовны, КолИ и дяди Миши. С погодой нам всё время как-то везло, да и вообще, лето того года было очень сухим, что несколько огорчало Ирину Вениаминовну, которая использовала эти поездки еще и для поиска грибов, чем регулярно выводила из себя Федота, и в меньшей степени – Колю. Отсмотрев несколько «старых» мест, и попробовав найти что-то новое, мы всё-таки остановились на «Федоровском», в котором был слет 95-го года.

Окончательная разведка состоялась за неделю перед слетом. Поехали туда аж на двух машинах большим составом: Фощий, Федот, ЛМР, Коля, Асауленко, Онегин, ИВШ и я. Солнце поднималось в дымке лесных пожаров, но ЛМР обрадовал нас тем, что за коробочку аксессуаров к телефонам договорился с МЧС и получил разрешение на проведение слетов даже в такой обстановке. На месте разбились на группы – Асауленко пошел создавать маршруты для классов, Вовка осматривать место под будущую «канатку», а остальные прошлись по тропе и лагерю, решая, где ставить классы и в каких местах будут точки. Тонкость момента заключалась в том, что мы с Гарри вечером уезжали в командировку в Киев, поэтому старались закончить разведку побыстрее, чем вызвали неудовольствие Ирины Вениаминовны.

Так что этот слет для меня неразрывно связан с Киевом, и я говорил уже об этом в одном из своих графоманств того года.

«Киевская осень. Город утопает в зелени. Печерская Лавра в огнях, Днепр внизу, далеко, так далеко, что кажется ручейком. "Паб на Печерской". Бильярд и мартини под маринованные грибочки. Тихо и уютно. "Круто!!!" - мы смеемся с товарищем, встречаемся глазами. Я знаю эти глаза девять лет. Он мои тоже. С последних классов школы. Теперь работаем в одной компании, можем позволить себе пойти посидеть в крутом кабаке в Киеве. В Киеве! Смеемся над этим. Это не важно. Не нужно никому ничего доказывать. Мы делаем свою работу, мы всего лишь в командировке. Главное, что мы вместе. Сейчас. И уже столько лет. Стоит за это выпить...

С корабля на бал. Утром - поезд, вечером - турслет. Городские туфли, галстуки и пиджаки остаются в шкафу, уступая место "г..давам", джинсам и банданам. Ставили палатки уже в темноте, при свете фар...».

Так оно и было – приехав в Москву мы с Гарри поехали по домам собираться. По каким-то причинам моя палатка «жила» на работе, поэтому пришлось совершить вояж на Павелецкую. Чтобы не пугать своим видом офис, я попросил Падавана вынести её на улицу. Олег мой лесной прикид оценил, а узнав, что я прихватил с собой бутылочку коньяка, который он привез мне из Крыма, и вовсе собрался тоже приехать на слет.

«Туда» ехали на Коле в компании Светика Шишкиной и Анюты Кудиновой. Перед въездом в лес встретили дядю Мишу. Посовещавшись, решили встать лагерем внизу у реки – она там делает изгиб, и получается отличная полянка, скрытая от посторонних глаз кустарником. Но проехать туда оказалось не так-то просто. В самом начале леса дорогу загораживал какой-то старый «пепелац» типа «запорожца» или «москвича», мерзкого салатового цвета. Навстречу нам с ближайшей стоянки вышел незнакомый парень, и начал говорить о том, что въезжать в лес на машинах нельзя. Никому. Даже Федотову, которого он вообще не знает. Ха-ха. Мы с дядей Мишей удивленно переглянулись. Парень оказался из группы «экологов» руководимой Сашей Коноваловым. Их задача на слетах следить за уборкой мусора, обеспечивать удобные подходы к воде и т.д., но, вообще, ребята веселые, я про них еще расскажу. В этот момент подошел Асауленко, радостно с нами поздоровался, цыкнул на эколога, после чего «пепелац» стали отгонять, а Костик пригласил нас к своему костру, где уже вкусно жарился шашлык и была сложена огромная поленница аккуратно нарезанных бензопилой Кострюкова бревнышек, часть которых нам любезно предоставили. На поле внизу нас ждало новое препятствие – пара деревьев, лежащих поперек дороги. Я полез в багажник за топором. «Да-а, потому что ВВС без своего топора не может ничего…», - басовито процитировал дядя Миша фразу, которая в свое время была написана Юрой на Ырухе. Тем не менее, деревца за несколько минут превратились в дрова. Стемнело. В освещении фар мы поставили палатки, а девушки приготовили ужин. Подъезжали всё новые члены коллектива, точнее хорошо знакомые старые – Мех, Никита, ЛМР, Тоша Смирнов. Мы с Колей прогулялись в лес, где отлично пофилософствовали под бутылочку «Немирофф», привезенного мною с Украины. Дядя Миша с Алисой акапелло пели советские песни, иногда вставляя переделки типа: «И Ленин такой молодой, и в кепке, и зуб золотой!». Гарри их активно поддерживал, наконец-то расслабившись после командировки, пока не опрокинулся с бревна, но даже лежа, продолжал подпевать и шутить. Я про себя этот факт отметил – давно не видел друга в таком приподнятом настроении. Тем временем лагерь потихоньку укладывался спать. Мех достал волшебную «трубку мира», забил её и пустил по кругу оставшимся у костра. В этот момент подошел какой-то парень и поинтересовался, можно ли ему посидеть с нами. Мы лениво разрешили. Парень был очень разговорчивый, он рассказал, что его лагерь где-то наверху, что он первый раз на слете и что ему всё здесь очень нравится. «А какой раз вы?»,- задал он вопрос окружающим. Ответы разбрелись от девяти до пятнадцати. Мальчик призадумался, а потом задал новый вопрос: «А почему у вас так скучно – ни гитар нет, ни выпивки?» «А у нас не скучно!», - ответили парню и протянули трубку. Разок затянувшись, парень встал и молча пошел в темноту…

Утро субботы началось с разведения приехавших тропарей по их местам. ЛМР опять обеспечил всех рациями, причем настолько всех, что даже экологи – Коновалов и его братец получили пару раций, хотя, по сути, она им не особенно уперлась. Из-за этого в эфире начались проблемы. Если все нормальные люди, ну, например, КолЯ, обычно говорят: «Витя Саргин, ответь?», дожидаются ответа, и решают вопрос обменом коротких фраз, то эти ребята начали с того, что рассказали всем, по какому позывному к ним обращаться, причем связываться с ними по рации-то никто в принципе не собирался, ну разве что кто-то из учителей, но вряд ли они бы стали говорить фразу: «Бобер, ответь Галине Николаевне», поскольку клички себе парни придумали именно такого плана. Зато все радиофицированные члены коллектива сразу узнавали новости от экологов – что мостки установлены, что на конкурсе обедов в классах встречаются симпатичные девушки и нужно устраивать на слетах еще и конкурс красоты, и так далее. Сначала нас это веселило, потом стало доставать, даже Ирина Вениаминовна попросила «не засорять эфир», но закончили ребята свои переговоры стандартной для таких случаев фразой: «У меня садиться рация, дайте другую», после чего все облегченно вздохнули и, естественно, рацию не дали.

Ширстова и я перемещались туда-сюда по тропе, решая текущие вопросы. Проходя мимо «канатки», мы увидели Меха с Никитой, с трудом ворочающих лопатами на точке прилета. «Чтобы через полчаса выглядели нормально», - вынесла она свой вердикт. «Не вопрос», - ответили ребята после её ухода и открыли пиво. Через полчаса выглядели они действительно абсолютно нормально, и бодро уничтожали кусты на вверенном им участке работ. «Вот так гораздо лучше!», - похвалила Ширстова, вызвав общее искреннее удивление. Поскольку её отношение к сигаретам тоже отрицательное, а лес был пожароопасным, и меня она попыталась ограничить в моем пристрастии, заметив, что курить на тропе можно в специально оборудованных местах. «А у меня место оборудовано!»,- моментально парировал я, туша сигарету об кожаную перчатку.

Была уже середина дня, когда мы в очередной раз проходили мимо склона, выделенного для «точки стариков», но там не было и следа подготовительных работ. Кое-как выкрутившись с ответом, что ребята разрабатывают концепцию точки, я отправился в наш лагерь. Там царила картина безмятежности – народ лежал на ковриках, греясь под осенним солнцем, попивая пиво и раскуривая кальян. Некоторые смельчаки даже успели искупаться в речке. «Витя, спасибо тебе за возможность вот так провести субботу на слете!», - поблагодарил меня Миша, а Алиса грамотно добавил: «По опыту Федотова можно сказать, что работа в подготовке турслетов вообще очень положительно сказалась на развитии его руководящих качеств и помогла ему и в карьерном росте…». Так что из лагеря мне в тот момент удалось выцепить только Гарри, который опять руководил одиннадцатиклассниками с лопатами, и от которого были нужны люди. Тем не менее, удивить всех точка стариков смогла еще до начала тропы. Старики окрестили свою точку «Волшебный Дятел», и когда происходил тестовый проход проводников, вместо «волшебного дятла», летающего на тросах, сверху выехал Шура Казаков. На машине. Открыл окно и поздоровался с Ириной Вениаминовной, которая ну никак не ожидала подобного развития событий.

В целом, к моменту начала тропы у всех всё было готово. Костры горели, веревки и тросы были натянуты. Некоторых переделок потребовала точка Димы Гурова – огромная упавшая на склон сосна, по которой нужно было подниматься вверх, держась за веревки, и ребятам пришлось улучшить ствол зарубками.

Но сам процесс проведения тропы пошел не совсем по плану, и явных проблем было несколько. Где-то точке на третьей от начала, под названием «Звездочет», работали тихие и аккуратные девочки. Настолько тихие, что объяснения задания школьники толком не слышали. И не видели, поскольку костер, несмотря на нехилую гору дров, они толком развести не смогли. А ведь девочки были еще и аккуратными, поэтому пока класс не выполнял задание, его не отпускали. В итоге перед этой точкой сразу скопилось несколько групп, и штаб порядка, следивший за графиком, увеличил интервал между выпуском групп из лагеря. После чего образовалась обратная проблема – большие промежутки. А дальше на тропе шла точка, которой больше всего не повезло из-за графика движения классов. Это были «восточные танцы», где девушки танцевали с голыми животами. Сначала им пришлось исполнить свое представление нескольким классам подряд, практически без пауз, а потом, наоборот, долго ждать следующие группы. Проходя мимо них, я видел, как они, укутавшись в куртки, жмутся к костру, и жалобно спрашивают меня: «Скажите, когда будет следующая группа?».

Второй, и глобальной проблемой той тропы, было освещение. Впрочем, как всегда. То, что одним костром осветить место действия невозможно, всем давно известно. Но в этот раз даже с кострами вышла проблема – некоторые, несмотря на большой запас дров, не смогли сделать огонь должного уровня. Другие же, напротив, в начале тропы «отожгли», и «все спалив за час» в большом пламени, оказались в героях известной песни Макаревича, только последним группам теплее от этого не стало.

И, наконец, третьей проблемой, как и много лет назад, оказался «левак» на тропе. Поскольку канатка на этот раз располагалась ближе к концу тропы, и не проходила через водную преграду, то и «левак» тормозить было нечем. Поэтому на протяжении всей тропы Асауленко, КолЯ, и я вылавливали группы выпивших товарищей и беседовали с ними. Именно беседовали, поскольку «отмазки» они себе совершенно разнообразные – вплоть до того, что идут к себе «во-он на ту дачу» и к слету не имеют ни малейшего отношения. Однажды нам прибежал помочь с точки стариков даже ЛМР. Помню, как матерился тогда Костик на «штаб порядка», из которого на тропе было как-то очень мало народа. С «леваком» связан и еще один веселый случай. Кто-то сказал по рации: «Внимание всем, к дракону движется группа выпившего агрессивно настроенного левака из 4-5 человек. Канатка, если что, помогите!» «С большим удовольствием!», - ответил радостный голос Меха.

Теперь пришло время рассказать немного более подробно о точке стариков. Как я уже говорил, называлась она «Волшебный дятел» или «Супер дятел». Подготовка точки, ну, та часть, которую я видел мельком, заключалась она в том, что старики пришли на склон, посмотрели на деревья, покурили, ЛМР пару раз как кошка залез на дерево, затем нарубили дров, и спокойно ушли в лагерь. Как сделать из этого волшебного дятла, стало понятно, только когда я посмотрел точку в действии. Группу, как всегда, встречал Дядька, который проводил правильный загруз, дети учили кричалку, которой надо выманивать дятла, и в завершении, чтобы он наконец появился, смельчаку надо было отведать «корня мандрагоры». Ясень пень, что мандрагору искать было лень, поэтому её без злого умысла заменили обычным хреном, но, как выяснилось позже, и его не все нормально переносят. После поглощения корня сверху над группой на канатах пролетал Алиса с фальшфеером. Выглядело, надо сказать феерически и немного стремно, ведь не каждый день над головой пролетает горящий дятел с факелом. Иногда, для разнообразия, вместо Алисы запускали Гарри. Накладка, по сути, получилась с одной группой, где смельчак, вкусив хренку, побежал в кусты. К сожалению, Ирина Вениаминовна оказалась на точке именно тогда, и устроила ребятам разнос. А в целом тропа была «правильной»: если цыганки - так с медведем, если русалки - то на берегу реки, если «богатыри» - то в кольчугах и шлемах, если восточные танцы – то непременно с голыми животами.

Забегая вперед, скажу, что одним из нововведений слета стал рейтинг точек, по результатам которого сама точка, или люди, которые её делали, получали определенный карт-бланш на будущий год. Победила канатка, «старики» заняли 3-е место, обойдя «Дракона», который всегда считался одной из самых интересных точек, и одну из голов которого в тот год играл Миша Стрижаков. Точка «Посвящение» заняла второе место – видимо, детям очень понравилось класть свою руку в гипсовый оттиск десницы дяди Миши.

После окончания тропы я прошелся по точкам. Костры тушить не пришлось – они просто уже не горели. За исключением двух – на точке стариков в костер вылили остатки солярки, создав двухметровый столб пламени, а потом под общий хохот всем коллективом попробовали его тушить «по-пионерски», и у «звездочетов» - там группа тропарей таки зажгла заготовленные бревна и осталась там ночевать, пообещав следить за огнем. Так что я вернулся в лагерь, уставший от непривычной работы, набегавшийся по лесу, и не вполне довольный полученным результатом. В декабре того года я сформулировал общее настроение этого вечера так:

«Странное всё-таки это дело - турслет. Его проводят каждый раз, уже много лет одни и те же люди, которые каждый раз напиваются в субботу вечером, после проведения "тропы" во время "разбора полетов", напиваются от обиды на окружающий мир, на то, что их старания не были востребованы, не были поняты, от смертельной усталости, от того, что весь день они вкалывали, и очень часто с риском для собственного здоровья. Они полулежат на земле у костров, лениво передавая бутылки по кругу и глядя в тлеющие угли остановившимся взором. Лицу и ногам тепло, даже горячо, а по спине бегают мурашки от ночного холода ранней осени. Но сил уйти в палатку просто нет. Так бы лежать всю оставшуюся жизнь, не двигаться и пить. Пить и спиртное, и вообще что-либо - усталость и жажда, вот две трудности, которыми обладают "воздушные рабочие войны", тропари. Когда-то, в далеком теперь 93-м году, у лагеря тропарей стояла именно такая табличка, и, наверное, сама песня наиболее правильно подходит к тому, что они делают. Но, несмотря на всё написанное выше, каждый следующий год они снова идут на слет, прилетая ради этого из командировок, забивая на работу и домашние дела. Я смотрю на их суровые небритые лица, красные в свете костра, и задаю себе один и тот же вопрос: "Зачем нам всё это нужно?" Почему каждый раз мы без сил лежим на земле, и каждый год снова идем туда? Наверное, это вопрос риторический…»

Утро воскресенья стало первым за более чем неделю утром выходного дня, учитывая прошедшую командировку. Надо было собираться, но было так лениво, что все опять же лежали на ковриках, лениво завтракая и глядя в подернутое легкими облаками сентябрьское небо. Федот отправился к ящику «Оболони». «Миш, и мне баночку подкинь?», - попросил я. Миша воспринял просьбу буквально, отправив банку броском. Рядом со мной сидела Ксения Плинк, я выставил руку, закрывая её от банки. Банка попала в кисть, закрутилась, и врезала мне своим краем в бровь. Я отвалился. «Да-а, крепкий у тебя лоб, ВВС!», - прокомментировал дядя Миша, показывая на смятый край банки. Уезжали из леса тем же составом, на Коле, который, объезжая лужу, задним ходом въехал в пенек и разбил габаритный фонарь, чему весьма сильно огорчился. Я мыслями был уже в будущем – слет прошел, и с ним в сознание пришло ощущение, что вот теперь-то и наступила осень, уже не киевская, а наша, московская - с чередой дней рождений друзей, с бильярдом в РАНе, с красиво подсвеченной вечерней иллюминацией Тверской, с осенним желтым лесом в Узком, где хорошо гулять в любую погоду, и где я бываю только осенью…

«И снова здравствуйте. Вечер воскресенья. Еще два часа назад я был пропахший дымом костра, небритый, и похмельно-пьяный. А теперь на мне светлый пиджак, хорошая прическа, и девушки на меня засматриваются. Но я жду Её. Мы с Ней пойдем в кино, потом посидим где-нибудь в уютном месте с мягким светом, будем пить кофе и разговаривать. Разговаривать. Я не видел Её неделю. Буду сидеть и смотреть на Неё. Я могу смотреть на Неё часами, это самая красивая девушка на свете…»

За коробочку аксессуаров к телефонам договорился с МЧС и получил разрешение на проведение слетов даже в такой обстановке" - невзирая на прямое распоряжение губернатора МО Громова "О запрете ПОСЕЩЕНИЯ лесов в МО в период с... по... с любыми целями, кроме тушения пожаров" :-))

"После окончания тропы я прошелся по точкам. Костры тушить не пришлось – они просто уже не горели."

Я задолбался утром тушить тлеющую хвою на нашей точке, которая за ночь сумела истлеть на территории 2 на 3 м и площадь пожара увеличивалась в геометрической прогресии. Было и еще несколько очагов потенциальных возгораний. А воду надо было с речки носить... А именно моя фамилия фигурировала в графе "ответственный" в местном МЧС... В общем, задолбался я тушить огонь пока разные там пивко пили на бережку :-))